Женщина ,как ветер может быть ласковой и сильной одновременно,кружит голову и абсолютно непредсказуема=)
27.09.2012 в 19:24
Пишет Sugizo Edogava:Антиутопия на антиутопии сидит и антиутопией погоняет
Что-то на меня после сегодняшних "веселых" картинок, вестей про ювеналку и прочей шняги накатило. Рассказ получился остросоциальным.
Чадо
В чулане было темно и душновато, но это добавляло остроты ощущениям. Все дело в запретах! Табу разжигает желание. Как же давно они этого не делали …
- Ну что ты копаешься? У нас мало времени, - поторопила Света Рому.
- Сейчас… блин… не видно же ничего. Давай приоткроем дверь чуть-чуть?...
- Ты что?! А если кто-то услышит?
- Хорошо-хорошо.
Наконец все приготовления были закончены и оба они – Светлана и Роман, - погрузились в сладостную истому ни с чем несравнимого ощущения.
- Боги, - простонала Света, - это прекрасно! Я и забыла уже, как это прекрасно!
Роман что-то мычал в блаженстве и – Света чувствовала это даже в темноте, - качал головой.
Вдруг резкий свет ударил по глазам. Оба они дернулись от неожиданности и испуга, что их застали на месте «преступления». Наушники, поделенные пополам (один ему, один - ей), выскочили из ушей, а заодно – уж не везет, так не везет!, - и из гнезда старенького допотопного СД-плеера. Динамик взревел: «Mamааa, just killed a man, put a gun against his head, pulled my trigger, now he’s dead. Mamaаа »….
На пороге чулана стоял девятилетний Глеб, и строго смотрел на родителей. Роман судорожно пытался выключить плеер, Света, зажав рот рукой, в ужасе таращилась на сына.
- Тааак, - сказал Глеб. Роману наконец-то удалось выключить музыку и это самое «Тааак» повисло в наступившей тишине, будто на канате.
- Глебушка, а ты почему так рано? – наконец-то пролепетала Светлана. Что, уроки снова отменили?
Глеб проигнорировал ее вопрос. Он, пыхтя, нагнулся, потянулся пухлой рукой через порог чулана и поднял с пола коробку из-под диска. На коробку была наклеена огромная, закрывающая название группы и лица исполнителей, предупредительная табличка: «18+ Запрещено для детей».
- И что это? – спросил Глеб.
- Понимаешь, сынок, - промямлил Роман, - мы с мамой решили эээ... послушать музыку своей молодости, вспомнить, так сказать, былые деньки…
Он протянул руку, желая погладить сына по голове, но Света аж зашипела в ухо мужа: «С ума сошел? Не прикасайся!». И то правда – вон, в прошлом месяце соседа забрали. Додумался тоже - дочери вывихнутую ногу вправлять! Во-первых, пренебрег медициной, во-вторых, сэкономил, а в-третьих до ребенка дотронулся, извращенец! И это еще неизвестно, при каких обстоятельствах девочка ногу вывихнула!
Глеб изучил коробку со всех сторон и снова уставился на родителей.
- А что она ВООБЩЕ делает у нас дома? У нас же приличный дом!
- Прости. Мы виноваты. – покаялись родители.
Глеб протянул коробку отцу:
- Выкинуть! – велел он.
- Хорошо.
Роман быстро спрятал запретную вещь под рубашку и выскочил из квартиры на лестничную площадку.
- Кушать хочешь? – спросила Светлана и посеменила за сыном, который вперевалочку направился к кухне. Ох, неужели инцидент исчерпан?
Ребенок не без труда залез на стул, взял пульт от телевизора и начал щелкать по каналам. Остановился на стареньком фильме «Убить Билла». Поперек экрана периодически загоралась надпись «16+». Но Глебу она не мешала. Да он уже видел это кино, наверное, раз десять! Его всегда показывали днем. Считалось, что родители сами должны отслеживать рейтинг передач, которые смотрит их чадо. Но проблема крылась в другом – как запретить чаду их смотреть, если давить на его свободу воли было уголовно наказуемым делом? Уж пусть смотрит что хочет!
Роман все не возвращался, видимо успокаивался на свежем воздухе. Ну и хорошо. Не надо ему пока лезть на глаза ребенку.
- Суп будешь? – спросила Светлана у сына.
- Нет.
- Есть еще котлетки с пюре.
- А пюре из пакетика?
- Нет, из картошки.
- Тогда не буду. Дай чаю и торт!
Света вздохнула. Сын редко когда просил что-то другое, кроме сладкого, но она все равно каждый день готовила и первое и второе с гарниром. Вдруг нагрянет комиссия из Попечительского Совета. Надо быть готовой к любой проверке.
Пока сын наворачивал ее фирменный «Киевский» торт (слава богу хоть чаем запивает, а не газировкой, как дети в других семьях), Света сидела напротив за столом и умильно смотрела на Глебушку. Какой он уже стал взрослый. Вон, и клеймо ему уже поставили, обычно его десятилеткам ставят, да отец Алексей сказал, что Глебка уже дорос, чтобы поменять свой детский крестик на взрослый, который не потеряешь ни при каких обстоятельствах. Задумавшись, она протянула руку – хотела дотронуться до розового рубца, мелькающего в вырезе школьной рубашки. Глеб перестал есть и уставился на мать. Света быстро отдернула руку.
- Не болит? – спросила она.
- Нет, - коротко отчеканил он, потом подумал и добавил, - Почти. Чешется.
- Если чешется, то заживает, - зачем-то сказала она. – Знаешь, сынок, мы с папой так гордимся тобой.
Глебка облизал ложку и тихонько положил ее на стол.
- А я вами нет! Слушаете всякое, в чулане прячетесь! Позвоню Инспектору, будете знать, как прятаться!
Он слез со стула и, не оборачиваясь, пошел в свою комнату, оставив мать в полной растерянности и жутких мыслях. Конечно, никуда он звонить не собирается. Зачем ему менять «Киевский» торт на интернатовское меню? Но периодически пугать родителей просто необходимо. На чем же тогда будет держаться их любовь?
URL записиЧто-то на меня после сегодняшних "веселых" картинок, вестей про ювеналку и прочей шняги накатило. Рассказ получился остросоциальным.
Чадо
В чулане было темно и душновато, но это добавляло остроты ощущениям. Все дело в запретах! Табу разжигает желание. Как же давно они этого не делали …
- Ну что ты копаешься? У нас мало времени, - поторопила Света Рому.
- Сейчас… блин… не видно же ничего. Давай приоткроем дверь чуть-чуть?...
- Ты что?! А если кто-то услышит?
- Хорошо-хорошо.
Наконец все приготовления были закончены и оба они – Светлана и Роман, - погрузились в сладостную истому ни с чем несравнимого ощущения.
- Боги, - простонала Света, - это прекрасно! Я и забыла уже, как это прекрасно!
Роман что-то мычал в блаженстве и – Света чувствовала это даже в темноте, - качал головой.
Вдруг резкий свет ударил по глазам. Оба они дернулись от неожиданности и испуга, что их застали на месте «преступления». Наушники, поделенные пополам (один ему, один - ей), выскочили из ушей, а заодно – уж не везет, так не везет!, - и из гнезда старенького допотопного СД-плеера. Динамик взревел: «Mamааa, just killed a man, put a gun against his head, pulled my trigger, now he’s dead. Mamaаа »….
На пороге чулана стоял девятилетний Глеб, и строго смотрел на родителей. Роман судорожно пытался выключить плеер, Света, зажав рот рукой, в ужасе таращилась на сына.
- Тааак, - сказал Глеб. Роману наконец-то удалось выключить музыку и это самое «Тааак» повисло в наступившей тишине, будто на канате.
- Глебушка, а ты почему так рано? – наконец-то пролепетала Светлана. Что, уроки снова отменили?
Глеб проигнорировал ее вопрос. Он, пыхтя, нагнулся, потянулся пухлой рукой через порог чулана и поднял с пола коробку из-под диска. На коробку была наклеена огромная, закрывающая название группы и лица исполнителей, предупредительная табличка: «18+ Запрещено для детей».
- И что это? – спросил Глеб.
- Понимаешь, сынок, - промямлил Роман, - мы с мамой решили эээ... послушать музыку своей молодости, вспомнить, так сказать, былые деньки…
Он протянул руку, желая погладить сына по голове, но Света аж зашипела в ухо мужа: «С ума сошел? Не прикасайся!». И то правда – вон, в прошлом месяце соседа забрали. Додумался тоже - дочери вывихнутую ногу вправлять! Во-первых, пренебрег медициной, во-вторых, сэкономил, а в-третьих до ребенка дотронулся, извращенец! И это еще неизвестно, при каких обстоятельствах девочка ногу вывихнула!
Глеб изучил коробку со всех сторон и снова уставился на родителей.
- А что она ВООБЩЕ делает у нас дома? У нас же приличный дом!
- Прости. Мы виноваты. – покаялись родители.
Глеб протянул коробку отцу:
- Выкинуть! – велел он.
- Хорошо.
Роман быстро спрятал запретную вещь под рубашку и выскочил из квартиры на лестничную площадку.
- Кушать хочешь? – спросила Светлана и посеменила за сыном, который вперевалочку направился к кухне. Ох, неужели инцидент исчерпан?
Ребенок не без труда залез на стул, взял пульт от телевизора и начал щелкать по каналам. Остановился на стареньком фильме «Убить Билла». Поперек экрана периодически загоралась надпись «16+». Но Глебу она не мешала. Да он уже видел это кино, наверное, раз десять! Его всегда показывали днем. Считалось, что родители сами должны отслеживать рейтинг передач, которые смотрит их чадо. Но проблема крылась в другом – как запретить чаду их смотреть, если давить на его свободу воли было уголовно наказуемым делом? Уж пусть смотрит что хочет!
Роман все не возвращался, видимо успокаивался на свежем воздухе. Ну и хорошо. Не надо ему пока лезть на глаза ребенку.
- Суп будешь? – спросила Светлана у сына.
- Нет.
- Есть еще котлетки с пюре.
- А пюре из пакетика?
- Нет, из картошки.
- Тогда не буду. Дай чаю и торт!
Света вздохнула. Сын редко когда просил что-то другое, кроме сладкого, но она все равно каждый день готовила и первое и второе с гарниром. Вдруг нагрянет комиссия из Попечительского Совета. Надо быть готовой к любой проверке.
Пока сын наворачивал ее фирменный «Киевский» торт (слава богу хоть чаем запивает, а не газировкой, как дети в других семьях), Света сидела напротив за столом и умильно смотрела на Глебушку. Какой он уже стал взрослый. Вон, и клеймо ему уже поставили, обычно его десятилеткам ставят, да отец Алексей сказал, что Глебка уже дорос, чтобы поменять свой детский крестик на взрослый, который не потеряешь ни при каких обстоятельствах. Задумавшись, она протянула руку – хотела дотронуться до розового рубца, мелькающего в вырезе школьной рубашки. Глеб перестал есть и уставился на мать. Света быстро отдернула руку.
- Не болит? – спросила она.
- Нет, - коротко отчеканил он, потом подумал и добавил, - Почти. Чешется.
- Если чешется, то заживает, - зачем-то сказала она. – Знаешь, сынок, мы с папой так гордимся тобой.
Глебка облизал ложку и тихонько положил ее на стол.
- А я вами нет! Слушаете всякое, в чулане прячетесь! Позвоню Инспектору, будете знать, как прятаться!
Он слез со стула и, не оборачиваясь, пошел в свою комнату, оставив мать в полной растерянности и жутких мыслях. Конечно, никуда он звонить не собирается. Зачем ему менять «Киевский» торт на интернатовское меню? Но периодически пугать родителей просто необходимо. На чем же тогда будет держаться их любовь?